Информация о РАПН
История РАПН
Обновления библиотеки РАПН
 под науч. ред. О.С. Пустошинской, Сквозь национальные границы: актуальный взгляд на дипломатию негосударственных акторов: монография / 18.02.22 | | Зазнаев О.И. , Фарукшин М.Х., Этнические аспекты политических институтов и процессов / 12.01.22 | | Ильичева Л. Е., Лапин А. В., Стратегии социально-экономического развития регионов в ракурсе национальных целей и приоритетов: Политический анализ / 23.12.21 | | Санников С.В., Структурируя квинотавра: тератократия, дискурс господства и семиозис власти в раннем Средневековье / 26.04.21 | | У истоков и в авангарде белорусской политологии / 14.01.21 | | Политика развития в условиях цифровизации общества: материалы Всероссийской научной конференции с международным участием / 14.01.21 | | В.В. ЖЕЛТОВ, М.В. ЖЕЛТОВ, Авторитет: понятие, роль в политике и власти: монография / 25.09.20 | | Желтов В. В., Желтов М.В., Движение Желтых жилетов во Франции и социальный конфликт в рыночном обществе / 16.04.20 | | отв. ред. С.В. Патрушев, Л.Е. Филиппова, Господство против политики: российский случай. Эффективность институциональной структуры и потенциал стратегий политических изменений / 26.02.20 | | отв. ред. О.В.Гаман-Голутвина, А.И.Никитин, Современная политическая наука. Методология / 09.02.20 | | Фишман, Л. Г., Мартьянов, В. С., Давыдов, Д. А., Рентное общество: в тени труда, капитала и демократии / 11.11.19 | | под ред. Ю.Г. Чернышова, Дневник Алтайской школы политических исследований № 35. Современная Россия и мир: альтернативы развития (Политика памяти и формирование международного имиджа страны) / 11.11.19 | | В.В. ЖЕЛТОВ, М.В. ЖЕЛТОВ, Движение Желтых жилетов во Франции: политический контекст, социальные силы, мотивация / 21.08.19 | | Е.Б. Шестопал, Власть и лидеры в восприятии российских граждан. Четверть века наблюдений (1993-2018) / 14.06.19 | | М. В. Гаврилова, Политическая коммуникация, современное государство и мировой порядок / 08.05.19 |
|
|
|
|
 | Межрегиональный семинар «Политические идеи и идеологии в публичной сфере»
Отчет о заседании межрегионального семинара «Политические идеи и идеологии в публичной сфере», СПб., 16 февраля 2007 г. 16 февраля 2007 г. на кафедре прикладной политологии СПб. филиала ГУ-ВШЭ состоялось очередное заседание межрегионального семинара «Политические идеи и идеологии в публичной сфере», в котором приняли участие Басилов Ю. (ЕУСПб.), Белокурова Е.В. (ЕУСПб.), Вязовик Т.П. (СПб. гос. ун-т технологии и дизайна), Долбилов М. (ЕУСПб.), Зиновьев А.О. (СПб. гос. инженерно-экономический ун-т), Костюшев В.В. (СПб. филиал ГУ-ВШЭ), Магун А.В. (ЕУСПб., Смольный институт), Малинова О.Ю. (ИНИОН РАН), Мишанова Е.В. (ЕУСПб.), Ноженко М.В. (ЕУСПб.), Сунгуров А.Ю. (СПб. Центр «Стратегия», СПб. филиал ГУ-ВШЭ), Чайка В.Н. (РГПУ им. А.И.Герцена).
В докладе Т.П.Вязовик «Дискурсивные и институционализированные нормативно-символические структуры», представляющем постановку проблемы, было предложено различение идеологии как дискурса и как системы принципов, организующих социальные практики агентов. Обычно при анализе идеологии акцентируется внимание именно на идеологическом дискурсе как форме проявления идеологии, причем в первую очередь на ее вербальной реализации, что вполне оправдано, так как в отличие от большинства социальных практик и семиотических кодов свойства текста и речи позволяют нам формулировать и выражать абстрактные идеологические верования самым непосредственным образом. Чаще всего при этом говорят о собственно политическом дискурсе, т.е. политических программах, политических дискуссиях и т.д., передаваемых благодаря институтам культуры. Однако способом инкорпорирования идеологий в массовое сознание может быть не только вербальный текст, но и невербальные знаки. Метафорические свойства знака не только обеспечивают передачу идеологической информации, т.е. информации, интуитивно понятой, выражающей «социально-этический идеал», или «идеологию» (Бахтин), но и ее суггестологическое воздействие на реципиента, что с успехом используется субъектами политического процесса.
Вместе с тем, по мысли Вязовик, идеология выражается и воспроизводится не только посредством текстов и разговоров, но и посредством социальных институтов, функционирующих на основе тех принципов, которые являются компонентами идеологической ценностной системы. А потому наряду с дискурсивными идеологиями в каждой государственной системе есть идеология, представляющая нормативно-ценностные символические структуры, «опредмеченные» в системе общественных интститутов, которые определяют политический режим. По словам А. Грамши, «в…практических делах (людей – Т,В.) (в направляющих линиях их поведения) уже заключено определенное мировоззрение, определенная философия», а «нормы поведения не только связаны общей идеей, но и «обобщаются» в самой социальной действительности». Как писал по данному поводу Альтюссер, «…идеология всегда существует в аппарате и в его практике или методах. Это существование материально». Идеология в этом качестве представляет символическую систему, «опредмеченную» не только в собственно идеологических институтах (например, партиях), но в культуре в целом.
Таким образом, идеальная сфера политики, субъектом которой является государство, включает разные формы манифестации нормативно-ценностных символических структур: с одной стороны, - это институализированные представления, определяющие социальные практики агентов; с другой – дискурсивные символические структуры, которые государство распространяет в виде разнообразных текстов, в первую очередь, вербальных. И если институализированные представления, являющиеся результатом общественного консенсуса, структурируют социальную действительность, определяя единые «правила игры» для всего общества, то представления в виде дискурса, производимые государством, в демократических системах конкурируют с представлениями, распространяемыми всеми остальными акторами по поводу общественных целей и путей их достижения.
По мнению докладчицы, признание за нормативно-символическими структурами, легитимирующими государственный порядок, статуса политической идеологии, интегрирующей политическую систему, соответствует фактической роли государства, которое, будучи главным держателя «метакапитала» (П.Бурдье), является основным актором политического процесса.
Дискутант О.Ю.Малинова отметила продуктивность предложенного Т.П.Вязовик различения нормативно-символических структур, с одной стороны, представленных в текстах, символах и знаках, а с другой – «овеществленных» в институционализированных практиках. Действительно, было бы интересно проанализировать и сопоставить оба ряда явлений, проследив как в том или ином случае соотносятся артикулируемые принципы и реальные практики; как последние интерпретируются, в свою очередь порождая новые горизонты смыслов. Вместе с тем, Малинова высказала сомнение в применимости термина «идеология» к нормативно-символическим и когнитивным структурам, лежащим в основе практик. По-видимому, это было бы избыточным «растяжением» данного понятия. Хотя в современных исследованиях получил достаточно широкое распространение подход, не связывающий идеологию исключительно с более или менее связными системами идей и признающий идеологические функции за любыми символическими формами (не только идеями, но и образами, символами, представлениями, жестами и др.), однако «идеологией» последние становятся в определенных контекстах, предполагающих отношения власти, господства и доминирования. Иными словами, когнитивные и символические структуры, лежащие в основе политических практик, приобретают «идеологические» функции постольку, поскольку они стремятся легитимировать или делегитимировать наличный порядок. Однако вряд ли целесообразно видеть в них исключительно «идеологию».
В ходе дискуссии обсуждалась роль метафор в «дискурсивных идеологиях» (термин Т.П.Вязовик). Было отмечено, что принципиальная открытость метафор, их способность отсылать к иным смыслам играет важную роль в воздействии идеологий на сознание индивидов, которые тем самым включаются в процесс достраивания представлений и образов, выступая в роли их «сотворцов». В.В.Костюшев обратил внимание на то, что незавершенность идеологических конструкций – своего рода залог успеха.
Е.В.Мишанова обратила внимание на то, что практики нередко расходятся с артикулированными принципами, и высказалась за то, что не стоит использовать один термин описания этих двух уровней. По-видимому, идеологии – это один из факторов, влияющих на практики. И эти уровни не обязательно параллельны друг другу. О разрывах между практиками и идеологическими установками говорили и М.В.Ноженко, и А.Ю.Сунгуров. Как ни странно, но степень рассогласованности между артикулируемыми идеологическими установками и реальными практиками в тоталитарных обществах оказывается, возможно, даже большей, чем в демократических: жесткость официальной идеологии компенсируется разнообразием нюансов практик.
Как пояснила Т.П.Вязовик, речь не должна идти об их параллельности. Связь имеет более размытый вид. Речь идет о том, что порядок воздействует на формирование сознания, на социализацию индивида. И нормативно-символические системы, легитимирующие порядок, материализуются а) в текстах, б) в институциональных структурах. Практики формируют сознание, идеи – практики.
А.Магун отметил проблемы, связанные с невозможностью интерпретировать идеологии одновременно «по Марксу», «по Альтюссеру» и «по Гирцу». В частности, говоря о материализации идеологий в практиках, которые определяют сознание индивидов, Альтюссер отвергал интерпретацию идеологий как систем идей. Идеология не «адекватна» практике, она может ее искажать.
О необходимости определиться с рабочим пониманием «идеологии» говорил и А.О.Зиновьев. Проблемы, возникающие в связи со столь широкой трактовкой данного понятия, отмечала Е.В.Белокурова. Вместе с тем, по ее мнению, различение «дискурсивных» и «институционализированных» идеологий может быть полезно: возможно, здесь надо искать ответ на вопрос о том, как можно деконструировать циничные идеологии, которые заведомо реализуют определенные политические технологии.
М.Долбилов также отметил продуктивность предложенной Т.П.Вязовик оппозиции. В частности, интересно было бы исследовать дискурсивные стратегии, сопоставляя вербальное воздействие и идеологические функции институтов и мероприятий. М.Долбилов сослался на опыт такого анализа в ходе обсуждения книги А.Зорина «Кормя двуглавого орла» в журнале “Ab imperio”: участники той дискуссии признали, что не только литературные тексты, но и мероприятия и практики власти приобретали определенные идеологические функции. Однако одновременно стало понятно, что эти явления трудно описывать как идеологию. Кроме того, задачи идеологического воздействия в контексте Российской империи XIX в. и в современной России принципиально различны по масштабам.
О.Ю.Малинова
|
| |
| Поиск по документам | Поиск по дате | |
|
|
|
| |
Обратная связь
Наша гостевая книга
Наш e-mail: rapn@rapn.ru
|
| |
Материалы сайта старой редакции >>
|
|
Последние новости
|
