То, что глобализация является объективным процессом становления единого информационного и научно-технического пространства в планетарном масштабе, в настоящее время является общим местом большинства посвященных ей исследований. Неоспоримо также, что этот процесс может принести и уже принес достаточно много благ человечеству. Он во многом способствовал «восточно-азиатскому экономическому чуду».Вместе с тем, этот процесс используется странами «золотого миллиарда» для расчистки «игрового поля», на котором западные игроки могли бы играть в свои игры по своим правилам, в ущерб большинству остального населения земного шара.
Такая двойственность хода глобализации приводит к острым противоречиям. Рост этих противоречий усиливает опасность дальнейшего углубления глобального системного кризиса. Суть последнего состоит в том, что в единый узел сплетаются экономический, финансовый, экологический и цивилизационный кризис.
Экономический кризис настоящего периода не является обычной циклической депрессией. Это – глубинный процесс, развивающийся исподволь уже длительное время, а сегодня выплескивающийся наружу. Наиболее впечатляет неуклонное замедление мировых темпов экономического развития на продолжительном отрезке времени. В 60-е годы прошлого столетия мировой ВВП прирастал средним темпом 5% ежегодно, в 70-е – 3,6%, 80-е – 2,8%, в 90-е годы – 2% [1]. В первое десятилетие нового века можно ожидать еще более низких темпов прироста. Одновременно экономический рост перестает сопровождаться улучшением положения основных масс населения мира. Соотношение доходов 20% наиболее богатых и 20% беднейших составило в 1960 г. 30 : 1, в 1991 г. – 60 : 1, к концу 90-х годов – 74 : 1 [1].
Финансовому кризису способствуют либерализация движения капиталов и выход за рамки национального регулирования. Финансовый капитал получает неограниченную возможность создания ликвидных средств в виде квазиденег или деривативов. На 2001 г. в обращении находилось таких финансовых инструментов на сумму порядка 450 трлн. долл., при мировом ВВП порядка 32 – 35 трлн. долл. (по разным оценкам) [1].
Политика экономической либерализации приводит к массовому перемещению на мировом рынке краткосрочных капиталов, так называемых «горячих денег». Такая возможность используется крупными финансовыми спекулянтами для извлечения огромной прибыли за счет дестабилизации финансового положения развивающихся стран.
Одновременно, все больше капиталов развитых стран переходит из сферы реального производства в финансово – спекулятивную сферу. Свободное движение капиталов приводит также к постепенной деиндустриализации развитых стран, связанной с переносом производства в зоны «дешевых» рабочих рук. Это особенно четко проявляется в масштабном дефиците торгового баланса США, финансируемого путем выброса в остальной мир нарастающего количества долларов и казначейских обязательств США. Примером такого финансирования являются взаимоотношения США с Японией.
Эти процессы приводят к развитию в мире ряда негативных процессов, в том числе, неустойчивости доллара, как мировой валюты; инвестиционной вялости в США и других развитых странах, дефициту капиталов в реальном секторе экономики, необходимых для его модернизации на основе новых информационных технологий. В результате, капиталы уходят в виртуальную сферу: обслуживание финансово – спекулятивного оборота, рекламу и развлекательный бизнес.
Параллельно, в западном мире развивается цивилизационный кризис, проявляющийся в упадке основных институтов Запада, в том числе семьи и собственности, демократических форм правления. Вместо большой семьи, состоящей из нескольких поколений давно уже утвердилась нуклеарная семья, что способствовало духовному разрыву между поколениями. Затем начался рост доли неполных семей. Сейчас пропагандируется и утверждается однополая семья. Разрушается институт собственности в связи с тем, что собственность среднего класса все больше приобретает виртуальный характер и все сильнее подвергается рискам биржевых колебаний. Собственность акционеров и стабильность существования крупных корпораций подвергается атакам «рейдеров», осуществляющих недружественные поглощения с целью последующего «обдирания активов» (assets stripping). Реальный сектор экономики переходит под гегемонию финансового. Подрываются религиозные устои западного общества, растет число неверующих и верующих формально, приверженцев изуверских, а то и сатанинских сект. Соответственно снижается нравственный уровень. Духовность покидает коммерциализированное искусство и все больше замещается зрелищностью и развлекательностью, а то и сексом на грани порнографии, переполняется сценами жестокости, насилия и убийств. Демократические институты все более подпадают под власть денег и коррумпируются – деньги дают власть, а власть дает деньги.[2]
В то же время, развиваются глобальные сетевые инфраструктурные системы, управление которыми на основе цены, прибыли и частного интереса становится опасным. Растет возможность техногенных катастроф, увеличивается выброс опасных веществ в среду обитания, разрушается естественная способность Земли поглощения отходов научно-технического прогресса.
Все это настоятельно требует новой парадигмы развития и новой стратегии управления глобализацией. Однако, транснациональная финансовая олигархия и элита стран «золотого миллиарда» упорно цепляются за политику глобализма, осуществляемую на теоретической базе уже скомпрометировавшего себя рыночного фундаментализма. Они стремятся разрешить возникшие экономические трудности вооруженным захватом важнейших ресурсов, прежде всего, энергоносителей. Все заметнее становится переход от политики завуалированного неоколониализма к откровенному милитаристическому старому колониализму.
Однако, не очевидно, как захват, например, нефтяных ресурсов Ирака, может решить проблему модернизации и повышения относительной конкурентоспособности реального сектора США на мировом рынке. Резкое снижение цен на нефть коснется одинаково и США и их важнейших конкурентов, поставит промышленность развитых стран в искусственно благоприятные условия, снизит стимулы к ее модернизации. Поддержание цены на достаточно высоком уровне не позволит обеспечить переход к хотя бы временному экономическому подъему. Кроме того, на бюджет США лягут тяжелым грузом расходы на боевые операции и поддержание оккупационного режима на захваченных территориях.
Западная политика глобализма и мировой экспансии вызывает противодействие. В противовес общей тенденции глобализации повсеместно развиваются тенденции к регионализации. Особого внимания заслуживает быстро формирующееся единое экономическое пространство в ЮВА. За последние 20 лет здесь возник мощный специфический механизм роста и развития, охватывающий новые индустриальные страны (Ю. Корею, Тайвань, Сингапур), 10 стран АСЕАН и Китай, причем, ведущее положение все более переходит к Китаю. В то же время, Япония, на которой отрицательно сказались экономические связи с США и либерализация экономики уже свыше десяти лет находится в состоянии стагнации.
Обращает на себя внимание успешная внутренняя экономическая политика Китая, сочетающая значительную свободу, предоставленную частнопредпринимательскому сектору, с мощной государственной деятельностью на стратегических направлениях экономического развития. Государство держит под контролем кредитно-финансовую систему и движение капиталов. Развивается система государственных инвестиционных банков. В ответ на Азиатский финансовый кризис Китай принял обширнейшую инфраструктурную программу, решающую энергетические, транспортные, градостроительные и гидротехнические проблемы (защиту от наводнений, ирригацию, водоснабжение). Одновременно была усилена ориентация на внутренний рынок. Комплекс мер позволил Китаю продолжить быстрое развитие и в кризисном шторме.[3]
При сохранении нынешнего курса, в складывающейся мировой обстановке России угрожает неустойчивость мировых цен на энергоносители, нестабильность мировой финансовой системы, возможность коллапса доллара, возникновение по периметру ее границ зоны военно-политической нестабильности.
В этом нестабильном мире Россия может выжить, опираясь на свой еще сохранившийся научно – технический потенциал, и осуществляя свою историческую миссию транспортного, научно – технического и культурного моста между Востоком и Западом. Перед ней стоят три приоритетные задачи: преодоление демографического кризиса, восстановление научной и образовательной базы, укрепление обороноспособности.
Для этого России нужна новая государственно–корпоративная стратегия, включающая новую внешнеполитическую доктрину, новый экономический курс и новую парадигму социальной политики. России следует включиться в процесс регионализации и активизировать усилия по реинтеграции русского цивилизационного пространства.
Развитие должно быть переориентировано с сырьевого на научно – технологическое. Место односторонней ориентации на Запад должна занять сбалансированная политика по отношению к Западу и Востоку. Нарастающая поляризация населения должна смениться структурообразующей социальной политикой, обеспечивающей рабочие места; создание системы жизнеобеспечения для всех групп населения; выравнивание доходов, создающее широкий внутренний рынок для отечественной промышленности и повышающее ее конкурентоспособность на внешних рынках.

[1] Волконский В.А. Драма духовной жизни. Внеэкономические основания экономического кризиса. М., 2002.
[2] Туроу Л. Будущее капитализма: как сегодняшние силы формируют завтрашний день. М., 1999.
[3] Burdmen M. China’s «New Deal» is the Engine of Asia’s Growth.// Executive Intelligence Review. Vol.30, N 10, Apr. 2003.