Нередко политическую коммуникацию определяют как обмен информацией межу управляющими и управляемыми, властвующими и подвластными, но тогда в ее сферу попадают предметы общения вовсе не относящиеся к политике как таковой. Это могут быть предметы административного, правового, хозяйственного и иного другого общения или даже спора. В связи с этим хорошо бы уточнить, кто являются главными субъектами политической коммуникации, и, что представляет собой ее основной предмет.
Участниками политической коммуникации выступают субъекты политической деятельности, общающиеся по вертикали: власть и избиратели, власть и политические объединения граждан, власть и группы интересов, власть и оппозиция; партии и электорат и т.д. и, конечно - по горизонтали между равностатусными субъектами, но при условии, что это общение затрагивает властные отношения. Предметом политической коммуникации обязательно выступают власть; ее ресурсы; базовые политические ценности системы; а также - политические права и свободы человека; изменение конституции, т.е. «основных правил игры» в обществе – словом такие вопросы, от решения которых зависит безопасность и благосостояние всех граждан.
Безусловно, политическая коммуникация имеет свою специфику: во-первых, она избирательна (селективна) в соответствии с политическими целями, ценностями, убеждениями коммуникантов; во-вторых, генеральна для других видов коммуникации в стране (социальных, экономических, религиозных и т.д.); в-третьих, весьма агрессивна, нетерпима, изворотлива по отношению к своим противникам и лояльна, солидарна, ответственна в отношениях со своими единомышленниками, союзниками а, следовательно: конфликтна, кооперативна и манипулятивна одновременно. Противоречива и сама политическая сфера, в которой действуют коммуниканты, поскольку она соткана из частного и публичного, единичного и общего; идеологизирована; сплетена из политических мифов, утопий и реальности.
Субъектами политической коммуникации движет политический интерес, который можно в узком смысле определить, с одной стороны, как осознание ими объективной возможности реализовать свои потребности в сотрудничестве, кооперации с политической властью, либо в конфронтации с ней и попытке ее завоевать, а, с другой стороны, в удержании и укреплении ее вместе со своими союзниками, перераспределении или изменении. В широком смысле политический интерес является избирательным отношением человека к политической действительности, основанным на его мировоззрении, убеждениях, установках и выражается в политических символах.
Политическая коммуникация субъективна и иррациональна, как и ее акторы. Об этом можно судить хотя бы потому, как она может изменить свое отношение к действительности, к одним и тем же действующим лицам: то «враг народа», то «диссидент», а то «совесть нации», «жертва режима». Причина этого кроется в трансформации наших представлений о себе и восприятия других, на которые влияют многие обстоятельства как внешнего так внутреннего свойства. Согласно фрейдистской концепции поведения скрытые и открытые элементы сознания у отдельных личностей развиваются диалектически, периодически открывая ранее скрытое и, скрывая то, что было когда-то открыто. Получается, что источник конфликтов в политической коммуникации заключается в подавлении официальной системой политических символов оппозиционной политической символики, вызревающей в сознании. Однако основное противоречие, которое делает политическую коммуникацию имманентно конфликтной, кооперативной и манипулятивной одновременно, лежит вне политического коммуникатора - это недостаток, конечность и неравномерность распределения ресурсов власти, а отсюда необходимость добывать их, договариваться об их использовании, интриговать и манипулировать. В связи с этим одной из генеральных пар политической коммуникации выступают власть и оппозиция. Конфликты власти и оппозиции свойственны в той или иной степени для всех обществ – тоталитарных, авторитарных, демократических. В тоталитарных и авторитарных обществах модель политической коммуникации между властью и обществом представляет собой асимметричную связь с ярко выраженной пропагандисткой, убеждающей составляющей со стороны власти, конфронтационной по отношению к оппозиции. В демократических обществах модель политической коммуникации, как правило, приблизительно сбалансирована с помощью симметричного общения и конструктивного взаимодействия власти и оппозиции. Это и понятно, ведь в тоталитарных и в авторитарных обществах власть имеет системную оппозицию, которая не согласна с базовыми политическими ценностями т.е. выступает против системы. В демократических обществах превалирует несистемная оппозиция т.е. она критикует текущий политический курс, в принципе разделяя базовые политические ценности. В переходных обществах имеется и системная и несистемная оппозиция и потому коммуникация между ними больше похожа на конфронтационную нежели на конструктивно-критическую, как в современной России.
Прослеживается зеркальная зависимость оппозиционной политической коммуникации от особенностей общества и типа власти: в традиционном обществе патерналистской власти противостоит патримониальная оппозиция лже-отца и его последователей (Болотин, Разин, Пугачев, Лжедмитрий и т.д.); в тоталитарном обществе харизматической власти противостоит индивидуалистическая протооппозиция – диссиденство, культурный андеграунд и т.д.; в обществе консенсусной демократии власти сопряженных интересов противостоит оппозиция актуализированных групповых интересов и т.д.
Политический дискурс между властью и оппозицией в России – ведущий вид политической коммуникации, определяющий новые политические цели, смыслы, ценности жизни общества и государства. Он оживляется в период избирательных кампаний разного уровня. Старый доктринальный спор между коммунистами и демократами в течение первых двух избирательных циклов в во время третьего в России был заменен на спор двух центристских партий (читай «партий власти») из чисто прагматических соображений - борьбы различных элит за власть. Но у власти есть и «высокая цель» - она настойчиво конструирует «партию центра» для стягивания краев ценностного разрыва между «правыми» и «левыми», пытаясь цивилизовать оппозицию как радикально-либеральную, так и радикально-социалистическую и радикально-националистическую. В 1993 году в целях достижения гражданского согласия в обществе выступил Гражданский Союз, в 1995 году – правоцентристский блок во главе с В.С.Черномырдиным и левоцентристский блок во главе с И.П.Рыбкинм, в 1999 году – левоцентристское объединение «Отечество-Вся Россия» и правоцентристское – «Единство» («Медведь»). Недолговечность этих партий объясняется, прежде всего, тем, что они решают чисто утилитарные задачи – привода к власти той или иной персоны, тесно с ней связаны, мало думая о своей перспективе, и уходят в тень или в небытие с исчезновением этого лидера из числа ведущих политических игроков. Вспомним судьбу ПРЕС С.Шахрая, НПСР А.Руцкого, НДР В.Черномырдина и др.
Лишь та политическая система устойчива, которая включает в себя не только консолидирующий, но и альтернативно-оппозиционный тип коммуникации. Альтернативно-оппозиционный тип коммуникации в России пытался легитимироваться в России не один раз: от самиздата, альтернативной печати до легально существующей оппозиционной прессы, но всякий раз с большими издержками для оппозиции. Тем не менее, в стране уже более десятка лет действует легальная оппозиция: социалистическая, либерально-буржуазная, национал-патриотическая. Легальная оппозиционная коммуникация по отношению к властной коммуникации имеет сложную функцию. Она оппонирует ей относительно идей построения общества и государства, проведения политики в различных социальных сферах, критикуя за недостатки и промахи. Имманентно она выполняет функцию отрицания политики данной власти, но легально и легитимно отрицая ее, она тем самым косвенно выполняет функцию легитимации правомерности диалога с этой властью и косвенно – самой власти (в этом случае речь идет о демократическом режиме).
В условиях демократии народ имеет право на политическую критику власти, сопротивление неэффективной, «негативной власти». Политическая оппозиция должна иметь возможность вести постоянный политический дискурс с властью от имени тех, чьи интересы она защищает, и чьи интересы попраны властью. К сожалению, в нашей Конституции такой нормы как права народа на сопротивление угнетению самоуправной или неэффективной власти нет. Есть общие процедуры ее замены через выборы, референдумы и сложный механизм импичмента президента и отставки правительства.
Итак, характер, содержание и формы властно-оппозиционной коммуникации целиком зависят от сущности власти: в результате деятельности тоталитарной или авторитарной власти возникает асимметричный тип коммуникации между властью и оппозицией; при либерально-демократической власти – симметричный. Власть и оппозиция в условиях демократии являются субъектами сложного общественно-политического коммуникационного партнерства, предполагающего следующий механизм взаимоотношений: взаимодействие, взаимоограничение, взаимоконтроль, коммуникация, предполагающая конструктивную политическую критику; дискурс и дебаты, направленные на поиск новых политических идей и перспектив для общественного развития, переговоры в случае возникающих конфликтов.